Премии правительства РФ РФ:
Конкурсы на соискание золотых медалей и
премий имени выдающихся ученых,
проводимые Российской академией наук
в 2002 - 2003 гг.
Дж. В. Ньемантсвердрит
Как готовить успешные устные и постерные презентации
Рустам Рой
Как ученые (и люди вообще) получают информацию о научных достижениях
За рубежом
Премии по химии
Рассмотрев предложения Совета по присуждению премий Правительства Российской Федерации в области науки и техники,
Правительство Российской Федерации постановляет:
Присудить премии Правительства Российской Федерации 2001 года в области науки и техники и присвоить звание "Лауреат премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники":
В.Г. Барабанову, А.М. Гребенику, В.С. Зотикову, Л.Б. Калининой, Б.Н. Максимову, А.П. Орлову, И.Г. Трукшину, В.А. Хомутову, А.Н. Ильину, С.А. Климову, Л.И. Кутянину, С.Е. Лейферову, Г.Ф. Терещенко, В.Н. Целикову - за разработку технологии производства озонобезопасных хладонов и их внедрение в промышленность.
М.К. Старовойтову, Ю.Д. Батрину, С.В. Суханову, В.П. Баженову, В.Е. Емельянову, Э.Ф. Каминскому, В.А. Зязину, В.М. Капустину, К.Б. Рудяку, С.А. Логинову, Н.А. Митину, А.Н. Утробину, В.А. Юхневу, В.А. Якунину, Т.Х.-О. Мелик-Ахназарову (посмертно) - за разработку технологий, создание промышленного производства многофункциональных добавок и использование их в топливных композициях с целью снижения токсичных выбросов автомобильным транспортом.
Н.М. Антоновой, Г.В. Дворецкому, О.Л. Крайниной, В.П. Макляеву, Г.А. Поляковой, А.К. Аветисову, А.П. Дзисяку, А.П. Симонову, Н.П. Васильеву, Э.В. Романчуку, И.П. Шеляпину, В.М. Захарову - за разработку научных основ и промышленную реализацию новых ресурсосберегающих и экологически безопасных технологий регенерации и утилизации средств индивидуальной и коллективной противохимической защиты.
Конкурсы на соискание золотых медалей и премий имени выдающихся ученых, проводимые Российской академией наук в 2002 - 2003 гг.
Российская академия наук объявляет конкурсы на соискание следующих золотых медалей и премий в области химии в 2002 - 2003 гг.
Золотая медаль им. Д. И. Менделеева - за выдающиеся работы в области химической науки и технологии.
Срок представления работ до 7 ноября 2002 г.
Премия им. И. В. Гребенщикова - за лучшие работы в области химии, физико-химии и технологии стекла.
Срок представления работ до 24 марта 2003 г.
Премия им. Ю. А. Овчинникова - за лучшие работы в области физико-химической биологии и биотехнологии.
Срок представления работ до 2 мая 2003 г.
Премия им. А. Н. Несмеянова - за лучшие работы в области химии элементоорганических соединений.
Срок представления работ до 9 июня 2003 г.
Премия им. Л. А. Чугаева - за лучшие работы в области химии комплексных соединений.
Срок представления работ до 5 июля 2003 г.
Премия им. А. М. Бутлерова - за лучшие работы в области органической химии.
Срок представления работ до 30 июля 2003 г.
Премия им. В. Н. Ипатьева - за лучшие работы в области технической химии.
Срок представления работ до 21 августа 2003 г.
Премия им. Е. С. Федорова - за лучшие работы по кристаллографии.
Срок представления работ до 22 сентября 2003 г.
Общие положения
Золотые медали присуждаются Российской академией наук за выдающиеся научные работы, открытия и изобретения или по совокупности работ большого научного и практического значения. В конкурсах на соискание золотых медалей могут участвовать лишь конкретные лица персонально.
Премии присуждаются за отдельные выдающиеся научные работы, открытия, изобретения, а также за серии научных работ по единой тематике. На соискание премий могут быть представлены работы (или серии работ), как правило, отдельных авторов. При представлении работ выдвигаются лишь ведущие авторы (не более трех человек).
Право выдвижения кандидатов на соискание золотых медалей и премий предоставляется:
Организации или отдельные лица, выдвинувшие кандидата на соискание золотой медали или премии, обязаны за три месяца до даты присуждения представить в Российскую академию наук:
Документы (с надписью "На соискание золотой медали (премии) имени...") следует направлять по адресу:
117901, ГСП, Москва В-71, Ленинский просп., 14, Президиум РАН
Работы, удостоенные Государственной премии Российской Федерации, а также именных государственных премий, на соискание золотых медалей и премий имени выдающихся ученых не принимаются.
Решения Президиума РАН о присуждении золотых медалей и премий, а также краткие аннотации о работах, удостоенных золотых медалей или премий, публикуются в журналах "Вестник Российской академии наук", "Известия Российской академии наук" (соответствующей серии) и в газете "Поиск".
Рассмотренные на заседании Президиума РАН печатные научные работы, за которые присуждены золотые медали или премии, передаются в Библиотеку РАН.
Золотые медали, а также дипломы об их присуждении вручаются лауреатам на годичном Общем собрании Российской академии наук. Дипломы о присуждении премий вручаются на заседании Президиума РАН.
Лауреатам предоставляется право при публикации работ указывать "Удостоена золотой медали (премии) имени... Российской академии наук за... год".
Более подробную информацию можно получить по тел.: (095) 237 9933, 237 9965, 952 2586.
Как готовить успешные устные и постерные презентации
Дж. В. Ньемантсвердрит
Институт катализа, Технологический Университет, Эйндховен, Нидерланды
Часть 2. Как подготовить успешный стендовый доклад
Удачный постер передает ясное сообщение с помощью точно направленной зрительной
информации при минимуме текста
Стендовые доклады стали одним из наиболее значимых способов представления работ на конференциях. Постерные сессии - это замечательная возможность встретиться с коллегами и обсудить научную работу лицом к лицу. К сожалению, далеко не всем постерам удается привлечь к себе большое внимание. Рассмотрим наиболее частые ошибки, допускаемые авторами стендовых докладов, и дадим рекомендации по подготовке эффективных постеров. Несколько привлекательных примеров размещено на вебсайте www.efcats.org">EFCATS:.
Что такое удачный постер?
По завершении мероприятия можно сделать вывод об успешности постера, если он донес до посетителей ясное послание и позволил автору получить ценные замечания. Для достижения этих целей в постере с кристальной четкостью должны быть представлены цели работы, применяемый подход, основные результаты и главные выводы, и все это желательно в соотнесении с перспективами развития знаний по предмету.
Типичные ошибки
Слишком часто постеры неэффективно доносят заключенное в них послание. Перечислим некоторые основные ошибки авторов стендовых докладов:
Семь шагов в подготовке эффективного постера
Используйте это предложение как критерий отбора необходимых данных, которые стоит включить в постер. Возможно, само это предложение не появится на вашем стенде, но оно поможет вам собраться и сфокусироваться на сути сообщения.
Хороший постер позволяет читателю воспринять сообщение за короткое время, например, меньше чем за минуту. Если предмет покажется интересным, посетитель остановится, чтобы узнать детали и обсудить работу с автором. Если вам не удастся за короткое время завладеть вниманием посетителя, то скорее всего, он перейдет к следующему стенду, кроме случаев, когда он действительно хочет познакомиться с вашей работой.
Заключение
Мы надеемся, что рекомендации, приведенные в этой брошюре, помогут вам подготовить эффективные выступления и постеры на предстоящих научных встречах. Слишком много интересных исследований теряется из-за того, что они не преподносятся должным образом. Ваша работа не затеряется, если вы будете совершенствовать свои навыки подготовки выступлений. Помните, что эта брошюра не предлагает стандартного образца докладов или постеров, вам придется создать собственный стиль выступлений. Просто постарайтесь не делать ошибок, которые допускают многие ваши коллеги (в том числе маститые ученые и даже нобелевские лауреаты)...
Март 2000 г.
Литература
Проверочный список, помогающий проанализировать устный доклад, а также примеры постеров можно найти на сайте www.efcats.org
Перевод Н. Крыловой
Рустам Рой
Пенсильванский университет, лаборатория исследования материалов
Откуда вы, читатель этого журнала, узнаете о последних достижениях науки? Даже беглое рассмотрение этого вопроса покажет вам, что основным источником служат средства массовой информации, и это касается всех областей научного знания, от астрономии до зоологии, включая химию, материаловедение и физику. Мы получаем сведения о широкой области под названием "наука" из газет, журналов (в том числе научных), престижных периодических изданий широкого спектра (Science, Nature и др.) и в меньшей степени из телевизионных программ. С другой стороны, у каждого из исследователей, как правило, сложился набор всего из трех-шести специализированных журналов, который позволяет создать представление о достижениях в конкретной узкой области и использовать это представление как матрицу, почву для появления и развития собственных новаторских идей. Жаль, что это так. У прежних поколений ученых круг чтения был гораздо шире (в частности, из-за того, что изданий было меньше), это позволяло
им генерировать больше междисциплинарных и даже внедисциплинарных идей.
Конечно, мы получаем информацию о нашей специальной области знаний также на профессиональных встречах, и некоторые ученые оказываются достаточно мудры, чтобы использовать такие встречи для создания и укрепления самого важного ресурса - личностной сети. Но эти контакты (а также статьи в специализированных журналах) являются единственными научными подмножествами, в которых мы получаем знание непосредственно от генератора этого знания. Вся прочая информация фильтруется или опосредуется неким интерпретатором - журналистом, редактором - непрофессионалом в конкретной области науки. Кроме того, растет число специализированных конференций, в научном сообществе все реже проводятся встречи с участием нескольких факультетов, в программе преобладают тематические симпозиумы, в результате отдельный научный сотрудник попадает в постоянно сужающуюся полосу научного спектра. В начале 70-х при создании Общества исследования материалов (MRS) автор данного сообщения отстаивал такую стратегию фокусированного симпозиума. Но в те годы баланс в MRS поддерживался пленарными сессиями с кросс-симпозиумами. В целом, на всех научных встречах неумолимая тенденция ко все большей специализации сессий отдаляет исследователя от таких пленарных сессий, от прямого доступа к новым идеям вне области узкой специализации.
В области материаловедения очень немногим ученым удается следить за исследованиями по основным классам материалов, и вряд ли у них находится время узнать об основных достижениях в физике, химии или биологии, не говоря уже об астрономии и зоологии!!
Если теперь слово "ученый" означает обладание весьма скромными знаниями о науке в целом, тогда каждому из нас, кто относит к себе это звание, может быть предъявлено обвинение в недобросовестной рекламе. То, что я и 99 процентов моих коллег знаем об астрономии (или зоологии), получено с помощью средств массовой информации. Не согласны? Пусть вы - единственное исключение, но спросите ваших коллег и выясните, откуда они узнали о возмутительном заявлении о существовании жизни на Марсе. Об этом было объявлено в вечернем телешоу "Ночная линия" ученым с несколькими дипломами по метеоритике, затем эта новость неделями раздувалась в каждой газете, и таким образом эта идея утвердилась в вашем сознании. По-видимому, публике и конгрессу США, готовому к соответствующему финансированию НАСА, нужно было сообщить о большом "прорыве в науке" (любимый журналистский идол). В действительности, общее мнение научного сообщества говорит об обратном. В журнале Science была опубликована статья [1], содержащая сложную аргументацию смутной возможности того, что в камне, найденном в Антарктике, который, вероятно, попал на Землю с Марса, некоторые неорганические остатки могли подвергнуться воздействию некой возможной одноклеточной формы жизни. Под управлением пиаровской команды НАСА был запущен рекламный механизм журнала Science, чтобы превратить это скромное научное сообщение в полезный "факт", влияющий на политику и делающий деньги. Примечательно, что на начальном этапе кампании ни один журналист не отметил, что очень опытные эксперты по метеоритам пришли к прямо противоположному выводу до [2] и после [3] публикации в Science. Обратите внимание, что заглавие второй статьи "НЕТ ЖИЗНИ НА МАРСЕ" не обладает привлекательностью для СМИ, за этой статьей не стоит никакой пиаровский механизм, она не помогает вытягивать деньги у не разбирающейся в науке публики. Возможно, с настоящего момента утверждение "Нет жизни на Марсе" займет по меньшей мере равноправное место в банке данных читателей нашего журнала.
Много лет назад профессор Дж. К. Олсон [4], сотрудник бизнес-колледжа нашего университета, опубликовал острую статью, доказывающую, что большинство результатов, которые считаются научными достижениями, по сути являются результатом хорошего маркетинга. Ярким подтверждением этого положения служит расширяющееся применение стандартного маркетингового средства - торговой марки или бренда. Если мы ограничиваем себя рамками так называемой "фундаментальной науки", в моем собственном опыте ничто не противоречит утверждениям Олсона. Замечают именно тех ученых, которые проталкивают или агрессивно продают свой научный продукт. Яркий пример - открытие оксидного сверхпроводника с высокой Tc, сделанное аспирантом Джеймсом Ашбурном из Алабамского университета главным образом в результате случайного синтеза. Это открытие агрессивно продавалось не им, его профессором или университетом, а К.У. Чу из Хьюстонского университета, причем настолько успешно, что подавляющее большинство ученых, введенных в заблуждение некорректным сообщением в Science, а затем и в других журналах и газетах, лишило Ашбурна доверия и приписало успех Чу!! При признании достижений в прикладной науке и технологических разработках в действие вступают новые силы. Потенциально полезная разработка привлекает внимание узкого круга влиятельных людей в промышленности, которые формируют внешнюю протекционистскую силу. Весьма примечательно, что этот корыстный интерес действует прямо противоположным образом по сравнению с пиаровской стратегией. Те, кто хотят использовать новое полезное открытие, не заинтересованы в распространении информации о нем до тех пор, пока это открытие не превратится в успешный продукт!
В области материаловедения мы имеем более чем достаточно примеров открытий, раздутых с помощью брендов: это, конечно, "сверхпроводники", имеющие лишь некоторую фактическую основу; то же самое относится и к алмазам. "Биомиметика", а также нанонаука, нанотехнология, наноматериалы, наносоединения и нанонечто представляют примеры еще более вопиющего злоупотребления этой маркетинговой стратегией создания брендов (дополнительные критические оценки содержатся в статье Gilman, Mat. Res. Innovat., vol. 4, p. 209).
Таким образом, создается парадокс в системе получения научных знаний за пределами узкой области, в которой специализируется отдельный ученый. Большой процент того, что научные сотрудники читают о других дисциплинах (вне своей области) почти наверняка сильно преувеличено, а возможно, и недостоверно. Вспомните, сколько было сообщений о сверхпроводимости при комнатной температуре, о материалах тверже алмаза, о бесчисленных чудесных лекарствах, о "генной терапии" (которая не помогла ни одному больному за два десятилетия, несмотря на ежегодное финансирование в 200 миллионов долларов). В то же время, некоторые из наиболее значимых достижений часто попадают в самую точку, но из-за их высокой значимости и возможной полезности вокруг них не устраивают шумиху и редко сообщают об этих открытиях в средствах массовой информации. И по какой-то совершенно загадочной причине журналисты никогда не пишут об успехах науки, воплощенных в реальных материалах и продуктах - наверное, потому что они не новы!! Представление о том, что некоторые престижные газеты и журналы дают более надежную информацию о науке было, конечно, проверено и найдено недостоверным. Например, в моей собственной области исследований журнал Science, который любит публиковать сообщения по раскрученным, брендовым темам, в начале девяностых годов в течение двух лет выпустил несколько статей по синтезу "алмазов" (все они были тщательно отрецензированы специалистами). Через пару лет обнаружилось, что большинство сообщений были недостоверны или имели серьезные изъяны. Я отношусь к журналу Science с достаточным уважением и при возможности публикуюсь в нем, поэтому понимаю, что квалифицированные рецензенты и редакторы попались в ловушку, порожденную синдромом "торговой марки". Этот пример иллюстрирует мое убеждение, что мы, конечно, должны очень осторожно относиться к любым сообщениям о научных достижениях, сделанным в средствах массовой информации.
Наша система распространения научной информации, несомненно, должна подвергнуться серьезному пересмотру со стороны людей, не имеющих корыстной заинтересованности. Особое внимание следует уделить двум крайним группам. Во-первых, это специалисты-ученые, которым прежде всего нужна структура, позволяющая знакомиться не с достижениями в их специальной области, а со все более широким набором концепций и результатов. Во-вторых, это широкая общественность (наиболее значимая группа), для которой публикуемый материал обязательно должен фильтроваться для отбора наиболее достоверных и актуальных сообщений. Это означает существенное изменение стиля научного изложения в большинстве статей, причем акцент должен делаться на достоинствах уже достигнутого, а не на том, что, возможно, когда-нибудь произойдет. Очень выигрышным окажется отказ от утомительного повторения излюбленных "брендовых" тем, например, в астрономии: еще одна бессмысленная картина галактик и предполагаемых планет два миллиарда лет назад, снова и снова. Вместо этого, наверное, стоит больше рассказывать о реальных новшествах в реальных материалах, которые уже повлияли или имеют реальную возможность повлиять на общество, технологию и науку.
Литература
Источник: Mat. Res. Innovat. (2001) 5:53-54
Перевод Н. Крыловой
Catalyst system for CO2 fixation
A new catalyst system gives high yields of cyclic carbonates from the coupling of epoxides and carbon dioxide under mild conditions. Northwestern University chemists SonBinh T. Nguyen and Robert L. Paddock report efficient CO2 fixation using a chromium (III) bis(salicylaldimine) complex as catalyst and 4-dimethyl-aminopyridine as cocatalyst [J. Am. Chem. Soc., 123, 11498 (2001)]. They find that a variety of terminal epoxides - including aliphatic and aromatic epoxides and epichlorohydrin - give the corresponding cyclic carbonates in near quantitative yield and 100 % selectivity. The catalyst system is air stable, doesn't require any solvent, and maintains its activity over long periods of time. In contrast to other catalytic processes where CO2 is used as a reagent, high activity is attained at a pressure of only 50 psig."This is a truly green reaction," Nguyen tells C&EN:"No side product and no waste".
Nanoparticles pass aquifer test
Palladium-coated iron nanoparticles 100 to 200 nm in diameter have been demonstrated in a field trial to be potentially useful for reducing chlorinated hydrocarbons to nontoxic hydrocarbons in contaminated groundwater plumes [Environ. Sci. technol., 35, 4922(2001)]. Generally, colloidal or particulate additives, such as microscale iron particles, have low mobility in aquifers and so don't perform optimally. To reduce the mobility problem, graduate student Daniel W. Elliott and environmental engineering professor Wei-xian Zhang at Lehigh University determined the optimum particle size. The Fe-Pd couple creates numerous galvanic cells that allow iron to become oxidized more rapidly, they find. The palladium remains unchanged, but it may promote dechlorination by catalytic hydrogenation. Lab tests confirm that the nanoparticles are effective for reducing an array of chlorinated hydrocarbons. In a field test, a nanoparticle suspension was fed into a small test area lying within a larger area contaminated with trichloroethene (TCE). Samples from monitoring wells show that up to 96 % of TCE in the migrating groundwater - about 500 μg per L - can be reduced, mostly to ethane. The ability to use the nanoparticles in contaminant"hot spots," slurry reactors, or anchored to activated carbon makes them amenable to many applications, the researchers note.
A step toward clean catalytic processes
Using a microporous membrane to immobilize catalysts, researchers in the Netherlands have demonstrated a technique for carrying out reactions in supercritical CO2. The method may lead to advances in clean industrial catalytic processes. Supercritical CO2 is attractive for catalytic reactions because it is more environmentally friendly than conventional solvents and because, in general, homogeneous catalysis offers higher activity and better product selectivity than heterogeneous catalysis. But taking advantage of these benefits requires a suitable procedure for separating catalyst from product and finding catalysts that are soluble in CO2. A solution to this problem has been found by professors Jos T.F. Keurentjes and Leo J.P. van den Broeke in the department of chemical engineering and chemistry at Eindhoven University of Technology, chemistry professor Gerard van Koten at Utrecht University, and their coworkers. They devised a reactor in which an ultrathin silica membrane with 0.6-nm pores immobilizes a derivative of Wilkinson' s catalyst that's been modified with perfluoroalkyl side chains for enhanced solubility [Angew. Chem. Int. Ed., 40, 4473 (2001)]. Tests run on a model system - hydrogenation of 1-butene - show good catalytic performance and no transport of the catalyst through the membrane.
Zeolites expand under pressure
Zeolites are known for their unusual behavior: they have been observed to contract when heated and to expand under high pressure. Although temperature-dependent studies have been carried out, the porous framework of zeolites and experimental complexities have hampered efforts to observe pressure-induced changes. An international research team, including lead author Yongjae Lee, a postdoc at Brookhaven National Lab, has now overcome those challenges [J. Am. Chem. Soc., 123, 12732 (2001)]. The team focused on natrolite, Na16Al16Si24O80.nH2O, placing samples in a diamond anvil cell filled with a water-alcohol mixture. Lee and coworkers passed a synchrotron X-ray beam through the diamond cell while incrementally increasing the pressure. The diffraction patterns obtained show that the pressure initially compresses the zeolite as expected. But as the pressure climbs between 0.8 and 1.5 gigapascals, structural changes allow the hydration number, n, to increase from 16 to 32, causing the zeolite to swell. Above 1.5 GPa, the material contracts again. The results have implications for tuning the catalytic properties of zeolites. The phenomenon also could be used to trap chemical pollutants or radioactive wastes.
Water dissociates on metal surface
Despite its importance for catalysis, weathering, and other processes, the structure of water adsorbed on metal surfaces is not well understood. Scientists have thought that, on many metals, the first water molecules to adsorb arrange themselves intact in a surface bilayer similar to that is found in ice, with half the oxygen atoms in a plane about 1 Å above the rest of the oxygen atoms. But experimental studies of the geometry of D2O on Ru (0001) indicate that the oxygen atoms in the first water layer on this metal surface are almost coplanar. Now, calculations by Sandia National Laboratories Senior Scientist Peter J. Feibelman suggest an alternative that appears to resolve the discrepancy: Half of the water molecules on the surface are dissociated [Science, 295, 99 (2002)]. Using density functional theory, Feibelman finds that a hydrogen atom is removed from every other water molecule and that these hydrogens bind directly to the metal.
Benzene to phenol in one of catalytic step
Converting benzene into industrially useful phenol usually requires several chemical steps that produce a lot of unwanted side products. Scientists are working to streamline the process - for example, by using nitrous oxide to directly oxidize benzene to phenol. But these methods can be expensive. Now, materials chemist Fujio Mizukami and colleagues at the National Institute of Advanced Industrial Science & Technology in Tsukuba, Japan, and other institutions have come up with a one-step process using a palladium catalyst [Science, 295,105 (2002)]. Although the phenol yields are low - 2 to 16 % - they are on par with those of other one-step processes. And phenol comprises 80 to 97 % of the products formed. The researchers load a gaseous mixture of benzene and oxygen into a porous alumina tube coated with a thin palladium membrane. H2 is then dissociated into hydrogen atoms as it is forced through the palladium membrane and into the tube with the oxygen and benzene. The hydrogen atoms react with O2, producing species such as HOO· and HO· that hydroxylate the benzene to produce phenol. Because the oxygen and hydrogen aren't directly mixed, the scientists say, the chance of an explosion is reduced.
HTTP://PUBS.ACS.ORG/GEN
Science & Technology 2, 2002
Arthur W. Adamson
Award for Distinguished Service in the Advancement of Surface Chemistry
Sponsored by Occidental Petroleum Corp.
D. wayne Goodman, who currently holds a Robert A. Welch chair in chemistry at Texas A&M University, was born in Glen Alien, Miss., in 1945 and studied chemistry at Mississippi College in Clinton. He earned a Ph.D. degree in physical chemistry from the University of Texas, Austin, in 1974.
After completing his formal education, Goodman conducted research in surface science at the National Bureau of Standards (now known as the National Institute of Standards & Technology) - first as a postdoctoral associate and later as a staff scientist. In 1980, he moved to Albuquerque, where he served as a research scientist at Sandia National Laboratories from 1980 to 1984 and as head of the Surface Science Division from 1985 to 1988. In 1988, he was appointed professor of chemistry at Texas A&M.
Goodman's research career has focused on developing and applying surface analytical techniques to problems in surface chemistry - primarily heterogeneous catalysis. Through some 350 scientific publications, Goodman built an international reputation for establishing key relationships between a catalyst's activity and selectivity and structural properties of its surface. He is well known for elucidating the roles of promoters and poisons in catalytic reactions and for contributing to an understanding of metal-metal bonding in mixed-metal catalysts.
Catalysis researchers praise Goodman's work in quantifying the activity of model transition-metal catalysts over many orders of magnitude of reactant pressure. Goodman has studied several industrially significant reactions, including CO hydrogenation, NO reduction, and alkane hydrogenolysis. His work on well-defined metal catalyst particles on metal oxide support materials is also highly acclaimed.
Goodmans views on ideal and model scientific systems are well known. But less known are his thoughts on ideal and model scientists. Those ideas were formed during his years at NIST working under the direction of two researchers, both of whom are presently professors of chemistry and physics. Referring to them as his "heroes and role models," Goodman describes John T. Yates Jr. of the University of Pittsburgh and Theodore E. Madey of Rutgers University, as "first-rate scientists and gentlemen who enjoy themselves while doing research and always get along so well with people."
And just as Goodman looks to Yates and Madey as examples of the right way to do science, others look to him. For example, W. Henry Weinberg, professor of chemical engineering and chemistry at the University of California, Santa Barabara, says, "In my laboratory, the policy is clear: All of Wayne Goodman's papers are required reading." Weinberg goes on to say that Goodman's careful and methodical practices - from planning and executing experiments to analyzing and writing up results clearly - should serve as a model for every research scientist.
The award address will be presented before the Division of Colloid & Surface Chemistry.
MITCH JACOBY
ACS Award in Colloid Chemistry
Sponsored by Procter & Gamble Co.
When Charles M. Knobler, professor of chemistry at the University of California, Los Angeles, started studying monolayers, he "thought they would be a simple system to study the kinds of things" he was interested in.
Knobler's pioneering work in imaging monolayers "opened a new
2-D world", says Howard Reiss, professor emeritus at UCLA. "Until Knobler's work, our understanding of the phase behavior of monolayers was inferred from thermodynamic studies. By rendering the structures of monolayers visible, he was able to determine both phase boundaries and the nature of monolayer phases."
"The monolayers were much more complicated than I thought," Knobler says. "Monolayers turned out to be like complex fluids, more akin to things like liquid crystals than to simple substances. We know now that even in simple systems, monolayers may have about a dozen different kinds of phases and that they self-assemble into interesting structures," including star defects, stripes, and spirals, he explains.
Knobler considers the field of complex fluids to be on the borderline between chemistry, physics, and chemical engineering. "Everything I've done has been on this borderline," Knobler says. "I'm a chemist for the way I attack a problem, but I publish in physics journals as often as I publish in chemistry journals.
Knobler likes to describe research as being similar to filling in a crossword puzzle. "You look it over and you say there's no way I can solve this puzzle. Then little by little you fill in a few more words. You do some erasing; you've made some mistakes. Toward the end it fills in very quickly," he says. "That's the fun of research. You suppose a problem that you have difficulty understanding. Then somehow you hope something clicks, and you're able to finish it."
Born in 1934, Knobler received a B.A. in chemistry from New York University in 1955, with minors in physics and English. In graduate school, he started out in a chemistry program at Pennsylvania State University but switched to physics when he received a Fulbright Scholarship to work at Kamerlingh Onnes Laboratory at the University of Leiden in the Netherlands. He received his Ph.D. in molecular physics from the University of Leiden in 1961. He was a postdoctoral fellow in the department of chemistry at Ohio State University and then was a research fellow in the department of chemical engineering at California Institute of Technology. He joined the chemistry faculty at UCLA in 1964.
Knobler has received many awards, including the Alexander von Humboldt Senior Award twice - from the University of Mainz in 1990 and from Max Planck Institute, Berlin, in 1998. He is currently a senior editor of the Journal of Physical Chemistry.
