На главную

 
Научные подразделения Центра
Научная библиотека
Научные советы
Издательская деятельность
История ИК СО РАН
Версия для печати | Главная > Центр > Научные советы > Научный совет по катализу > ... > 2022 год > № 102

№ 102

 

Содержание

  • Академик Георгий Константинович Боресков.
    Учёный и патриот - дела для Родины могущества
  • IV Научно-технологический симпозиум
    "Нефтепереработка: катализаторы и гидропроцессы"
  • XI Научно-практическая конференция
    "Сверхкритические флюиды:
    фундаментальные основы, технологии, инновации"
  • За рубежом
  • Приглашения на конференции



Академик Георгий Константинович Боресков. Учёный и патриот – дела для Родины могущества

Академик
Георгий Константинович Боресков.
Учёный и патриот – дела для Родины могущества

 


Георгий Константинович Боресков
20.04.1907 - 12.08.1984

 

Академик АН СССР, выдающийся ученый-химик и инженер, крупный организатор
науки и талантливый педагог.
Основатель Института катализа и его директор с момента создания и до 1984 года.
Работы Г.К. Борескова в области катализа, химической кинетики и химической
технологии получили мировое признание.

Введение

20 апреля 2022 года исполнилось 115 лет со дня рождения Георгия Константиновича Борескова, весь творческий путь которого был посвящен катализу – как решению фундаментальных вопросов предвидения каталитического действия и научных основ приготовления катализаторов, так и задач химической кинетики и химической технологии, связанных с применением гетерогенного катализа на практике. Деятельность Георгия Константиновича и его научной школы достаточно ярко освещена в ряде его трудов, в том числе крупных обзорах, в воспоминаниях его коллег и учеников [1-5, 10]. Однако определённый пласт научных и инженерно-технологических разработок Георгия Константиновича, направленных на укрепление обороноспособности нашей страны, в силу объективных обстоятельств, не был в достаточной степени освещён. Пользуясь появившейся в наше время возможностью доступа к «раскрытым» источникам и опубликованным воспоминаниям современников, в представленном очерке была сделана попытка восполнить этот пробел

I. Серная кислота – «хлеб» для гидрометаллургии стратегических металлов,
химии взрывчатых веществ и ракетных топлив

Серной кислоте принадлежало и принадлежит одно из первых мест в объёме производства неорганических веществ. Так, в 2020 году в мире было произведено около 300 млн тонн кислоты, из них около 15 млн тонн – в России. Наиболее широкое применение серная кислота находит в производстве фосфорной кислоты и фосфорсодержащих минеральных удобрений, в гидрометаллургических процессах получения цветных и редких металлов, а также в технологиях синтеза компонентов углеводородных топлив, красителей и взрывчатых веществ.

Становление глубоких научных и технологических исследований получения серной кислоты из природного или техногенного сырья (сульфидные руды, сера, отходящие серосодержащие газы металлургических производств и нефтепереработки) в начале ХХ века характеризовалось определённой закрытостью ин-формации, особенно в плане публикации патентов. Для некоторых патентов проходило 10-20 лет от регистрации изобретения до его полнотекстовой публикации. Это обстоятельство в значительной степени требовало от руководства нашей страны при создании собственной сернокислотной промышленности рассчитывать «только на себя».

В те далёкие годы начала ХХ века при контактном, т.е. с использованием гетерогенного катализа, производстве серной кислоты для окисления двуокиси серы в серный ангидрид во всём мире применялся дорогостоящий платиновый катализатор. Катализатор представлял собой высокодисперсные частицы металлической платины, нанесённые, в зависимости от рецептуры, или на сульфат магния, или на асбест, или на силикагель. Хотя платиновые катализаторы проявляли высокую, достаточную для проведения технологического процесса, активность уже при температурах около 400°C, они имели очень низкую стойкость к таким контактным ядам как соединения мышьяка, сурьмы и селена, появляющиеся в диоксиде серы при её получении путём обжига сульфидных руд. Этот недостаток, из-за возникающего ограничения сырьевой базы, а также дороговизна платины существенно сдерживали рост производства серной кислоты, требующейся для новых областей применения в промышленности. Особенно это касалось областей, связанных с обороноспособностью государства (гидрометаллургия стратегических металлов: Zn, Pb, Mo, Cd, Co, U и др.; новые виды порохов для ракетных систем и мощных взрывчатых веществ, получаемых на основе продуктов нитрования смесью H2SO4/HNO3 различных органических соединений). Здесь, в качестве примера, особо следует упомянуть композит «нитроцеллюлоза + нитроглицерин + нитрогуанидин» – топливо ракетного снаряда «Катюши».

Именно с разработки нового катализатора для одного из важнейших промышленных процессов – производства серной кислоты – началась научная деятельность Георгия Константиновича Борескова. По окончании Одесского химического института он был принят в 1928 году в лабораторию катализа Одесского химико-радиологического института Наркомтехпрома на должность научного сотрудника. Самостоятельность молодого ученого проявилась с первых шагов в науке, когда он начал формировать собственную концепцию катализа, основанную на химической природе этого явления. В возрасте 25 лет он уже заведует лабораторией катализа и почти одновременно возглавляет кафедру процессов и аппаратов в Одесском химико-технологическом институте.

 

Г.К. Боресков – заведующий лабораторией катализа Одесского химико-радиологического института, 1932 г.

 

При изыскании нового гетерогенного катализатора окисления двуокиси серы в серный ангидрид Г.К. Боресков, учитывая данные о свойствах в этой реакции оксидов ряда переходных эле-ментов (железа, меди, ванадия, хрома, марганца, молибдена, свинца и др.), за основу выбрал пятиокись ванадия. В результате систематических исследований различных способов приготовления, целенаправленно варьируя носители и промоторы, Г.К. Боресков с сотрудниками смогли добиться высокой каталитической активности и устойчивости ванадий-оксидного контакта. За сравнительно короткое время в его лаборатории был создан новый высокоэффективный катализатор сложного состава, получивший название БАВ (барий-алюмо-ванадиевый). Ключевым в подборе катализаторов оказалось понимание, что активный компонент в условиях реакции находится в расплавленном состоянии. Создание катализатора явилось результатом глубокого изучения физико-химических основ каталитических процессов, детального исследования кинетики и механизма реакций. Достаточно сказать, что в 1937 году Георгий Константинович получил кинетическое уравнение окисления сернистого ангидрида на ванадиевом катализаторе, которое десятки лет использовалось во всем мире для расчета контактных аппаратов и позже уступило место более точному уравнению Борескова–Иванова [3].

Крупным успехом 25-летнего руководителя бригады учёных и специалистов был пуск промышленного контактного аппарата окисления диоксида серы на Константиновском химкомбинате в 1932 году. Превзойдя по эксплуатационным качествам все известные ранее, БАВ-катализатор совершил переворот в отечественном сернокислотном производстве. Уже в конце 30-х годов на ванадиевый катализатор перешли все заводы Советского Союза, вырабатывающие серную кислоту контактным способом. Это позволило значительно увеличить ее производство и обеспечить военную промышленность страны серной кислотой – критическим реагентом в технологии взрывчатых веществ.

В 1937 руководимая Г.К. Боресковым лаборатория катализа из Одесского химико-радиологического института была переведена в Научно-исследовательский институт удобрений и инсектофунгицидов (НИУИФ) в Москву. Лаборатория вошла в состав вновь организованного Отдела серы и серной кислоты, созданного в 1936 году по указанию наркома тяжелой промышленности Г.К. Орджоникидзе, одной из главных задач которого ставилась разработка физико-химических основ и определение технологических режимов и аппаратурного оформления получения серной кислоты различными способами. В 1937 году Г.К. Борескову была присуждена ученая степень кандидата химических наук без защиты диссертации.

Георгий Константинович первым стал широко применять химическую кинетику при решении инженерных задач по оптимизации каталитических реакторов, что явилось фундаментом нового направления науки о катализе – математического моделирования каталитических процессов. На основе научных идей Борескова были спроектированы и построены первые мощные многослойные реакторы с промежуточными охладительными поясами для получения серной кислоты. Увеличение их производительности стало возможным не только благодаря новому БАВ-катализатору, но и результатам расчетов условий проведения процесса, усовершенствованию конструкции аппаратов и оптимизации технологических режимов.

Георгий Константинович неоднократно принимал непосредственное участие в заводских испытаниях катализаторов, руководил пуском контактных аппаратов, сернокислотных цехов и катализаторных производств. Так, в 1937-1939 гг. Боресков руководил освоением аппаратов большой мощности с катализатором БАВ для производства серной кислоты в Воскресенске, в начале 1941 года управлял пуском химического цеха по производству катализатора БАВ в г. Кировограде на Урале [1].

С началом Великой Отечественной войны на Урал были эвакуированы сотни заводов и фабрик вместе с оборудованием, специалистами и рабочими. Все, что невозможно вывезти, было взорвано. Во время эвакуации Константиновского завода с юга Украины эшелон с рабочими и оборудованием попал под обстрелы и бомбежки. Производство боеприпасов оказалось под угрозой. Красноуральский химический завод стал единственной надеждой, превратившись в завод оборонного значения. Завод, по проекту самый мощный в СССР, начал строиться ещё в 1936 г., но темпы строительства были медленными, с большими задержками. Война помешала строительству, но не прекратила его. В 1941 году в сернокислотном цехе разрозненное оборудование с эвакуированных заводов удалось смонтировать. Несмотря на то, что новый метод использования отходящих газов обжиговых печей был изучен плохо, бригаде первоклассных специалистов, рабочих, инженерно-технических работников из Одессы, Константиновки, Воскресенска, Щелкова во главе с Г.К. Боресковым в тяжелейших условиях удалось подготовить к пуску один контактный узел сернокислотного производства. И уже 4 декабря 1941 года первая партия серной кислоты была получена!

 

Сотрудники лаборатории катализа Научно-исследовательского
института удобрений и инсектофунгицидов, 1942 г.
Сидят, слева направо: В.В. Илларионов, Т.И. Соколова,
Г.К. Боресков (зав. лабораторией), В.А. Дзисько.

 

«Было адски трудно, – вспоминает о пусковом периоде бывший технолог цеха М.С. Шевчук. Но мы все хорошо понимали, как нужны были фронту олеум, аккумуляторная кислота и другая продукция нашего сернокислотного цеха. Работали круглосуточно, не считались со временем. Слесари и механики сутками не отходили от холодильников, которые безудержно текли. Не выдерживали стальные трубы, истончались в бумагу. Подчас под резервуарами с кислотой, страшной своими свойствами, заменяли и монтировали трубопроводы. Цех нельзя было остановить, он наращивал мощность. Монтажники, котельщики в условиях большой загазованности собирали контактные узлы. Аппараты то затухали, то загорались, их жизнь поддерживалась теплом огромного количества дров. В цехе не хватало мужчин, они были па фронте. Вместо них женщины и подростки взялись за освоение сложных технологических станций. Не один десяток кубометров дров пришлось перетаскать им для того, чтобы поддерживать нужную температуру в аппаратах. В ночь на 20 декабря 1941 года налилась олеумом первая 15-тонная цистерна!» [Из архивных материалов Историко-производственного музея Красноуральского медеплавильного комбината].

Из воспоминаний В.А. Дзисько, сотрудника лаборатории Г.К. Борескова, о запуске первого контактного сернокислотного аппарата «Бригада разбилась на группы, в обязанности которых входило обследование и наведение порядка во всем комплексе цехов, входящих в производство серной кислоты Красноуральского завода. Мы с Георгием Константиновичем были «приставлены» к контактному аппарату. Работали в сменах по два человека 12 часов. Неуютно выглядел огромный, почти темный и пустой цех (тогда приходилось экономить электроэнергию). Очень холодно – цех рассчитан на работу шести аппаратов, а включен только один, и тот еле «дышит». Отопление было (как сказали бы теперь) «местное», т.е. с помощью «мангала» – железного барабана, в котором горел кокс. Подойдешь, погреешь руки – и снова к приборам. Еще хуже была сильная загазованность. Цех ведь был новый, необкатанный. Из многих фланцев, а то и просто дырок, били струи газа. Но самое страшное было ходить ночью по территории завода, когда по ходу работы надо было обойти все корпуса. Строительство вели в спешке – война; многочисленные траншеи, нарытые строителями, остались незасыпанными, и для перехода перебросили узкие дощечки. Падение с такого мостика в траншею в мороз под 50°С могло окончиться весьма печально. К трудностям на работе прибавлялось еще весьма скудное питание, а жить Георгию Константиновичу, как и всем нам, пришлось в необустроенном бараке. Тем не менее, я никогда не слышала от него жалоб на бытовые неудобства. Георгий Константинович всегда был человеком долга, гражданином в высоком смысле этого слова. На том этапе истории нашей страны лозунг «Все для фронта, все для победы!» был не просто словами, а отражал самое главное в жизни в самом высоком смысле этого слова!» [2].

За достижения и заслуги по разработке и реализации
новой схемы производства контактной серной кислоты
Г.К. Боресков в 1942 году был удостоен звания Лауреата Сталинской премии,
а за цикл работ по сернокислотному катализу
в 1944 году был награжден Орденом «Знак Почёта».

Во время войны Георгий Константинович подготовил и в 1946 году защитил докторскую диссертацию «Теория сернокислотного катализа».

Позже, в 1954 году, результаты исследований каталитического окисления двуокиси серы были обобщены и проанализированы Г.К. Боресковым в его монографии «Катализ в производстве серной кислоты» [6], отразившей на примере этой реакции все аспекты катализа: кинетику и механизм процесса, свойства и структуру катализатора, конструирование и расчет промышленного аппарата. Такое уникальное сочетание сделало эту книгу незаменимой для специалистов в области гетерогенного катализа.

«Основная тенденция в развитии нашей науки – это переход от феноменолоrических исследований к исследованиям на молекулярном уровне. Одна из систем, которой занимался Георгий Константинович, это окисление SО2 в SО3 на гетерогенных катализаторах. Он это сделал настолько глубоко, что, по существу, это один из первых в мире примеров системы, где механизм изучен на атомно-молекулярном уровне» – из доклада К.И. Замараева «Идеи Г.К. Борескова и современная наука и практика катализа» [2].

 

Приглашение на празднование 25-летия сернокислотного цеха
Красноуральского химического завода, направленное в 1966 году
Г.К. Борескову, который руководил пуском цеха 4 декабря 1941 года.

 

II. Атомный проект СССР

Г.К. Боресков в послевоенные годы внес большой вклад в решение ряда задач, имеющих важное значение для восстановления народного хозяйства, укрепления научного и оборонного потенциала страны.

По окончании Великой Отечественной войны в мае 1945 года Г.К. Боресков был командирован в составе делегации крупных российских специалистов-химиков в Германию для ознакомления с новейшим оборудованием на химических заводах гигантского концерна «I.G. Farben» в рамках работы комиссии по промышленным репарациям. В целом СССР потерял около 30% своего национального богатства, ущерб необходимо было возмещать. Репарации должны были не только возместить ущерб, который нанесла Германия СССР, но и подорвать ее военный потенциал. Особое внимание уделялось демонтажу предприятий, занимавшихся производством ФАУ, научно-исследовательских учреждений, работавших над атомной проблематикой, вооружением и боевой техникой, особенно ракетной.

 

Подполковник Г.К. Боресков, май 1945 года.

 

Поскольку на немецкие военные заводы не допускались гражданские лица, на время поездки всем членам делегации были присвоены воинские звания (Георгию Константиновичу – подполковника) и выдано новейшее отечественное табельное оружие. В первые мирные дни передвигаться по территории Германии было небезопасно, оружие все обязаны были вернуть по возвращении в Москву. В военном билете Г.К. Боресков числился «рядовым запаса».

Военный билет Г.К. Борескова.

 

В 1946 году Г.К. Боресков был приглашён в Научно-исследовательский физико-химический институт им. Л.Я. Карпова (НИФХИ), который в первые послевоенные годы был включён в работы над Атомным проектом СССР. Перед институтом была поставлена задача разработки научно-технических основ промышленного производства тяжёлой воды, необходимой для отечественных атомных реакторов.

Справка: Для создания ядерного оружия необходим плутоний – химический элемент, практически отсутствующий в природе и синтезирующийся искусственно, в специальных реакторах из природного урана, следуя ядерной реакции 238U+(n) → 239U – (е) → 239Np – (е) → 239Pu. Для эффективного протекания этой реакции необходимо, чтобы энергия нейтрона, n, возникающего при спонтанном делении ядер урана (главным образом, имеющегося в природном уране в малых (0,7%) количествах изотопа 235U), имела величину, достаточную для проникновения нейтрона в ядро 238U, но меньшую, чем это необходимо для расщепления этого ядра на осколки. В качестве таких «замедлителей» наиболее подходящими являются или графит, или тяжёлая вода, D2O, имеющая преимущество в том, что при её использовании нет необходимости обогащать природный уран, увеличивая в нём содержание изотопа 235U. Теоретически тяжёлую воду можно получить из природной воды, в которой содержание дейтерия в среднем составляет величину 0,0145–0,0146 ат.%, путём многократной дистилляции. Однако из-за небольшой разницы температур кипения (100°C для Н2О; 100,7°C для HDO и 101,4°C для D2O) коэффициент изотопного разделения составляет всего 1,07, что делает такой технологический подход для получения воды с высоким, более 90%, содержанием дейтерия нереализуемым на практике (для использования в атомных реакторах требуется D2O с содержанием дейтерия не менее 99,8%). Гораздо большую величину коэффициент изотопного разделения (5-7) проявляет при электролизе воды – из-за более отрицательного значения потенциала восстановления 2D+ + 2e → D2 (относительно потенциала процесса 2Н+ + 2е → H2) при катодном потенциале, оптимальном для образования протия, дейтерий накапливается в водной фазе, тогда как газовая фаза (водород) обогащается протием. Однократный эффект разделения повторяется в последовательно соединенных электролизерах, в каждый следующий из которых подается электролит с увеличенной концентрацией дейтерия из предыдущего, в то время как образующийся обедненный по дейтерию водород после превращения его путём сжигания в воду подается в один из предыдущих электролизеров. Существенное концентрирование дейтерия может быть осуществлено путём ректификации жидкого электролитического водорода, состоящего из Н2, HD и D2, которые значительно различаются точками кипения (19,2 К для Н2; и 23,6 К для D2). Проводя при этом реакцию изотопного обмена 2HD ↔ H2 + D2, окончательно выделяют D2, сжигание которого приводит к образованию D2O [7].

Работая в НИФХИ, Г.К. Боресков организовал и возглавил лабораторию технического катализа. В лаборатории решались задачи разработки каталитических методов разделения изотопов вoдорода, была показана эффективность введения в процесс первичного обогащения воды электролизом стадии газофазного «водяной пар/водород» изотопного обмена «протий/дейтерий». Для осуществления этой стадии был разработан специальный никель-хромовый катализатор, эффективность работы которого была проверена в большом масштабе, а в феврале 1948 года был пущен цех для получения этого катализатора на Московском государственном опытном заводе НИУИФ [8].

 

Лаборатория технического катализа Научно-исследовательского
физико-химического института им. Л. Я. Карпова (НИФХИ), 1952 г., Москва.
Сидят (справа налево): М.Г. Щеголева, В.А. Дзисько,
Г.М. Маркова, зав. лаб., д.х.н. Г.К. Боресков, А.Г. Филиппова,
М.Г. Слинько. Стоит, первый справа – К.И. Матвеев.

 

После американских атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки к программе создания советского атомного оружия было привлечено более двухсот тысяч человек в десятках научных, производственных и строительных организациях по всей стране. Начался форсированный этап Атомного проекта СССР, который курировал Л. Берия. Несмотря на то, что в СССР научно-технологические исследования по получению тяжелой воды для уран-тяжеловодного реактора начались с мая 1945 года, первый промышленный реактор этого типа уже в 1951 году был введен в строй.

За работы по созданию катализаторов изотопного обмена водорода
с водой для промышленных установок получения тяжёлой воды
в 1953 году Г.К. Боресков был удостоен
Сталинской премии (переименована в 1963 году в Государственную премию СССР).

В 1949 году в Московском химико-технологическом институте им. Д.И. Менделеева (МХТИ) для подготовки специалистов химиков-технологов для молодой атомной промышленности, электронной и других отраслей новой техники был создан Инженерный физико-химический факультет. В качестве руководителя кафедры разделения и применения изотопов на факультет был приглашен д.х.н., профессор Г.К. Боресков. Боресков опрeделил профиль новой специальности, создал и читал специальный курс «Физико-химические основы и технология разделения изотопов», который включал как разработку и применение изотопных методов в исследовании гетерогенного катализа и катализаторов, так и создание катализаторов для технологии стабильных изотопов. Семинарские занятия и курсовые работы на кафедре вел молодой кандидат химических наук М.Г. Слинько. Среди первых выпускников Инженерного физико-химического факультета был Р.А. Буянов, который после распределения на Чирчикский электрохимический комбинат (Узбекская ССР) участвовал в строительстве промышленного объекта по выделению дейтерия (с последующим получением из него тяжёлой воды) методом ректификации жидкого водорода. Этот метод был успешно реализован в 1954 году, и такое крупное научно-техническое достижение было отмечено присуждением в 1960 году коллективу учёных и инженеров Ленинской премии, среди награждённых – М.Г. Слинько1 и Р.А. Буянов2 .

Из воспоминаний академика А.П. Александрова о разработке и освоении низкотемпературных процессов выделения дейтерия на Чирчикском электрохимическом комбинате мeтодом ректификации (воспоминания А.П. Александрова необычны по форме, т.к. они – точная запись его устной речи): «Так я, значит, собрал всех и произнес следующую речь. Вот, товарищи, я познакомился с тем предложением, которое сделал Петр Леонидович <академик Капица> относительно производства дейтерия путем ректификации жидкого водорода. <…> Я понимаю так, нам сейчас нужно разобраться в физике этого дела, нужно сделать у себя сначала небольшую лабораторную установочку. Потом большую полупроизводственную установку. <…> И в это же время будем разрабатывать проект крупного завода. Пусть у нас потом половина этого проекта окажется негодной, мы ее переделаем, но, во всяком случае, сэкономим очень много времени. Значит, все были несколько изумлены таким подходом. “Слушайте, а как с точки зрения термодинамики?” Они говорят, что при этих температурах жидкого водорода устойчив такой-то (я уже сейчас не помню, кто– орто или пара, кажется, орто). Тогда я говорю: “Так давайте попробуем сделать таким образом, чтобы у нас был специальный какой-то участок, где мы превращаем, делаем конверсию орто в пара или пара в орто. Чтоб нам уже получить равновесный состав этого водорода, и тогда с ним обращаться, чтобы не было никаких тепловых помех при этом процессе <ректификации>”. Ну, они все согласились <…>. И тогда, значит, я договорился с Карповским институтом по этому поводу, что он берется такие катализаторы разработать. <Они были созданы в лаборатории технического катализа под руководством будущего академика Г.К. Борескова>

Заседание происходило так. Там было много народу. Председательствовал Берия, как всегда на этих заседаниях. Это называлось Спецкомитет. Берия сидел за столом, таким перпендикулярным, а от него шел длинный стол за которым все сидят. Слева от него сидел Махнёв <генерал-майор госбезопасности, начальник секретариата Спецкомитета>, ближе всех к нему, и он, собственно, и представлял все материалы. Махнёв докладывает. Вот, значит, товарищ Александров представил проект завода для получения тяжелой воды <в Чирчике>. Берия, значит, берет в руки бумагу: “А товарищ Александров знает, что взорвалась опытная установка в Дзержинске?” Махнёв говорит: “Знает”. А я сижу прямо против Махнёва, тоже рядом прямо с Берией. Он не ко мне обращается, к Махнёву: “Он свою подпись не снимает?” Он <Махнёв> говорит: “Нет, не снимает”. Потом он <Берия > так посидел: “А он знает, что если завод взорвется, он поедет, где Макар тэлята гоняет?” Он немного по-русски не очень-то говорил. Я говорю, что да, это я себе представляю. “Вы подпись не снимаете, товарищ Александров?” Я говорю: “Нет, не снимаю.” – “Строить завод” – Берия написал резолюцию: “ЗА, ЛБ”. Всё.

Завод стоимостью что-то около сотни миллионов рублей. И, как-никак, впервые в мире был водородный холод в промышленном масштабе здесь реализован. Американцы это делали изотопным обменом. Высокотемпературным изотопным обменом. Термодинамически был гораздо более выгодный тот процесс, который мы разработали. Но он технически труднее. Но сейчас и то, и другое делают у нас. Этот завод еще работает в Чирчике до сих пор и ни разу не взорвался.»

------------------------------------------------------------------------------

1 М.Г. Слинько – член-корреспондент АН СССР, зам. директора Института катализа (1959-1976). Во время работы в лаборатории Г.К. Борескова в НИФХИ (1946-1955) занимался проблемами получения тяжелой воды и защитой атомных установок от взрыва горючей смеси, образующейся в результате радиолиза воды. Разработал многоступенчатый электролитический метод получения тяжелой воды в сочетании с каталитическим изотопным обменом дейтерием между водой и водородом. Принимал участие в пусковых работах первой АЭС в Обнинске, определяя стационарную концентрацию гремучей смеси в первом контуре ядерного реактора (1954) [9].

2 Р.А. Буянов – член-корреспондент РАН, зам. директора Института катализа (1961-1995). В составе группы ученых Института физических проблем АН СССР участвовал в разработке и проектировании крупного промышленного объекта по выделению дейтерия методом ректификации жидкого водорода. Затем был направлен на Чирчикский электро-химический комбинат, где руководил строительством и пуском этого объекта (1950-1954). Разработал и внедрил в промышленность катализаторы низкотемпературной конверсии ортоводорода в параводород для производства и хранения жидкого параводорода – ракетного топлива, на котором в 1987 г. совершил полет космический корабль «Буран».

3 А.П. Александров – Академик АН СССР, выдающийся российский физик, один из основателей советской ядерной энергетики, Президент АН СССР (1975-1986), директор ИФП АН СССР, директор ИАЭ им. И.В. Курчатова.

 

Первая дирекция Института катализа, г. Новосибирск, 1963 г.
Слева направо: Ф.Т. Калинченко, к.х.н. Р.А. Буянов,
чл.-корр. АН СССР Г.К. Боресков, д.х.н. М.Г. Слинько.

 

Награждены за крупный вклад в Атомный проект СССР:
Г.К. Боресков – Сталинская премия (1953 г.),
Р.А. Буянов и М.Г. Слинько – Ленинская премия (1960 г.).

 


Академик Георгий Константинович Боресков. Продолжение

Подробнее


IV Научно-технологический симпозиум "Нефтепереработка: катализаторы и гидропроцессы"

Подробнее


XI Научно-практическая конференция "Сверхкритические флюиды: фундаментальные основы, технологии, инновации"

Подробнее


За рубежом

Подробнее


Приглашения на конференции

Подробнее



Copyright © catalysis.ru 2005–2024
Политика конфиденциальности в отношении обработки персональных данных